История о том, как поездка на дачу по просьбе мужа открыла глаза на семейный секрет

— Съезди к матери, она там одна на даче с ног сбивается. Сама же звонила, просила помощи.

— Кеша, ну имей совесть. Все нормальные люди овощи на рынке покупают, а твоя мама там убивается ради трех банок огурцов. Это мой первый выходной за неделю, — взмолилась я, чувствуя, как от обиды начинает щипать в носу. — Я просто выспаться хотела, квартиру в порядок привести.

— Клининг я уже вызвал, — буркнул муж, не отрываясь от ленты новостей в телефоне. — Тебе что, работы горничной в будни мало? Охота еще и в выходной с тряпкой бегать?

— Ладно, — кивнула я, понимая, что спорить — только нервы тратить. — Вечером вернусь последней электричкой.

— Лучше с ночевкой оставайся. Меня все равно дома не будет, с партнерами встреча, — отмахнулся Кеша. — Чего тебе по жаре туда-сюда мотаться?

Я лишь тяжело вздохнула. Муж, как всегда, всё решил за двоих. Спорить с Иннокентием было все равно что разговаривать с телевизором — он слышал только себя.

Я поплелась в спальню собирать сумку. Кинула туда пижаму, раз уж велено ночевать. Стоит признать, дача свекрови была не хлипкой времянкой, а добротным кирпичным коттеджем под Киевом. С бойлером, душем и нормальным отоплением — там можно было жить круглый год, так что бытовые условия меня не пугали.

Через час я уже сидела на вокзале. После суточной смены, которую пришлось отработать накануне, тело ломило, а глаза слипались. Я вышла на подмену за коллегу — администратор Илья, с которым мы дружили, очень просил выручить, а мне нужны были деньги. Мы все еще выплачивали кредит за мое лечение.

Совсем недавно я надорвалась на работе. Мы с Кешей мечтали о ребенке, но узнала я о беременности только в момент, когда началось кровотечение — прямо посреди смены, когда я переворачивала тяжелый матрас. Скорая, реанимация, несколько дней между небом и землей… Ребенка спасти не удалось.

Даже начальство, войдя в положение, теперь ставило мне щадящий график. А вот муж вел себя так, будто ничего не случилось. Кеша был менеджером среднего звена — звезд с неба не хватал, но умел пустить пыль в глаза и красиво говорить. В браке у нас было тихо: ни итальянских страстей, ни битой посуды. А Инна Сергеевна, моя свекровь, и вовсе была святой женщиной — в нашу жизнь не лезла, советов не давала, только помогала. Ради нее я и поехала, смирившись с испорченным выходным.

В дачном кооперативе меня ждал сюрприз: свекрови дома не оказалось, а на воротах висел внушительный замок.

Стоять под палящим украинским солнцем было невыносимо. Я покрутилась у калитки и постучала к соседям. За забором тут же заливисто залаял пес.

Через минуту над штакетником появилась голова Веры Петровны в выцветшей панамке.

— Женечка? Ты чего там барабанишь? — возмутилась она. — Я сериал смотрю, на самом интересном месте оторвала!

— Вера Петровна, пустите через вашу калитку пройти? — попросила я. — Инна Сергеевна, похоже, уехала, замок висит, а у меня ключей от ворот нет. Жара такая, сил нет стоять.

— Ну, заходи, горемычная, — смягчилась соседка. — Надо же, опять Инночка уехала. То сиднем сидела, а теперь каждый день в город мотается. Неужели кавалера завела?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Мы редко видимся.

— А я тебе говорю — как на работу ездит! С полными сумками еды, — тараторила Вера Петровна, открывая щеколду. — И молчит как партизан, когда спрашиваю, для кого готовит.

Я проскользнула в боковую калитку, соединяющую участки, и поспешила к дому, не дослушав соседские сплетни. Дверь на веранду оказалась открытой. Внутри было прохладно, но царил непривычный беспорядок.

На кухне горой стояла грязная посуда, пахло жареным луком и мясом, но самой еды нигде не было видно. Инна Сергеевна — чистюля до мозга костей — никогда бы не оставила кухню в таком виде. Вздохнув, я встала к раковине. Перемыла гору тарелок, а потом прилегла на диванчик — голова все еще кружилась после болезни.

Свекровь появилась только через два часа. Она вошла в комнату и, увидев меня, вздрогнула так, будто привидение увидела.

— Господи, Женя! Ты как тут? — она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла нервной. — Позвонила бы, я бы не запирала ворота.

— Да спонтанно вышло, Кеша отправил, — я старательно делала вид, что не замечаю ее испуга. — Дадите задание? А то неудобно: ем ваши огурцы, а на грядках не бываю.

— Ну, тогда полей парник, — выдохнула она, немного расслабившись. — И клубнику собрать надо. А вечером вместе большой полив устроим.

Я кивнула и пошла к выходу, краем глаза заметив деталь: в ее объемной сумке громыхали пустые пластиковые контейнеры. Я промолчала.

За ужином свекровь вела себя еще страннее. Телефон из рук не выпускала, вздрагивала от каждого шороха.

— У вас точно все в порядке? — не выдержала я.

— Да давление скачет, жара эта… — отмахнулась она. — Хорошо, что я на пенсии. Не представляю, как бы сейчас лекции читала в такую духоту.

Я включила телевизор, чтобы разрядить обстановку. Шли местные новости. Диктор монотонным голосом рассказывал о побеге группы заключенных из колонии в соседней области. Почти всех поймали, но один все еще был в бегах. На экране появилось фото изможденного мужчины с бритой головой.

Услышав это, Инна Сергеевна выронила вилку. Звон металла о тарелку прозвучал как выстрел. Лицо у нее стало серым.

— Не переживайте вы так, — попыталась я успокоить. — Где та колония, а где мы. Да и я с вами ночую, вдвоем не страшно.

— Да, вдвоем спокойнее, — прошептала она. — Жаль, Кеша не приехал. Мужчина в доме сейчас бы не помешал.

— У него аврал, — пожала я плечами.

Я и не догадывалась, какой именно у моего мужа «аврал». Пока я поливала огурцы, Кеша в нашей квартире лихорадочно прятал мои вещи в чемоданы и запихивал их на антресоли. У него уже полгода был роман с Алиной — дочкой крупного киевского застройщика. Девочка думала, что он холост, и требовала знакомства с родителями. Кеша решил сыграть ва-банк: отправил меня на дачу, чтобы привести Алину в «свою холостяцкую берлогу».

Ночью я проснулась от тихих голосов. В соседней комнате Инна Сергеевна с кем-то разговаривала. Я подошла к двери. Свекровь спала, но во сне быстро бормотала на немецком языке. Четком, правильном немецком….